Одной из причин бурного роста этого рынка стало то, что он жил практически без госрегулирования. Еще пару лет назад, чтобы начать бизнес, достаточно было зарегистрироваться частным предпринимателем и закупить несколько аппаратов стоимостью $3-5 тыс. Низкая входная плата и минимум административных барьеров привлекали многих. Мелкие терминальные игроки становились агентами крупных платежных систем. Владелец терминала просто собирает деньги, переводит их платежной системе, а та доставляет собранное конечному получателю — такую схему на рынке называют агентской.

Однако год назад законодатели обратили внимание на разбухший рынок моментальных платежей. В поправках к федеральному закону о банках и банковской деятельности, принятых в июле 2006 года, законодатели попытались регламентировать работу по приему платежей. Однако участники рынка не обратили на это особого внимания. Ситуация изменилась в июле этого года, когда регуляторы решили всерьез взяться за терминальный рынок.

Во-первых, зампред банковского комитета Госдумы Павел Медведев направил в Генпрокуратуру письмо с требованием навести порядок на рынке платежей через терминалы. В частности, Медведев утверждал, что терминалы используются для нелегального обналичивания денег.

"Владельцам терминалов самообслуживания удалось вытеснить с рынка "серой" обналички банки, которые за такую услугу берут порядка 11%, а владельцы терминалов — всего 6-7%, поскольку платежи через них не облагаются никакой комиссией", — жаловался Медведев в пояснительной записке к письму в Генпрокуратуру.

Во-вторых, в июле Центробанк выпустил указания, которые познакомили участников рынка с новой схемой работы: если раньше платежные системы самостоятельно вели все расчеты и заключали договоры, то теперь банки выполняют не только техническую операцию перевода денег, а фактически перетягивают на себя большую часть бизнеса. Таким образом, с 12 ноября 2007 года, когда требования ЦБ вступят в силу, большинство крупнейших игроков терминального рынка окажутся нарушителями этих требований.

Новая ситуация выгодна только одному игроку — компании "Элекснет", которая изначально ведет свой бизнес по банковской схеме и сейчас держит около 5% рынка. Терминалы, с которыми работает "Элекснет", принадлежат ей самой, а не агентам, и у компании есть кредитная организация, от имени которой заключаются договоры. Таким образом, схема работы "Элекснета" полностью соответствует законодательным требованиям еще до вступления их в силу.

Конкуренты "Элекснета" утверждают, что он пролоббировал закон, чтобы получить значительные преимущества на рынке.

Конкуренция против обналички
Законодательные нововведения напрямую затрагивают интересы большинства игроков. Причем совсем не потому, что раньше они с банками не сотрудничали. Практически у любой крупной компании либо был свой банк, либо были подписаны договоры с банками-партнерами, так как денежные переводы без этого крайне затруднительны. Однако теперь банки будут играть гораздо более важную роль: фактически они должны занять место платежных систем — только банки будут иметь право на агентскую сеть, и банки же будут подписывать договоры с конечными получателями денег. Все это выглядит как попытка выдавить с рынка нынешних крупнейших игроков.

"Законодательство не имеет целью задушить рынок, вторгнуть его в кризис,— говорит Юрий Мальцев, президент компании "Элекснет".— Дело в том, что большинство компаний, работающих с терминалом, занимаются незаконным бизнесом, обналичиванием денег, которое стало основной составляющей их дохода. В такой ситуации легальному игроку конкурировать с ними невозможно".

По словам Мальцева, терминальная обналичка началась в 2005 году, когда Банк России начал усиленно бороться с черным налом: "В это время наличные подорожали с 3-4% до 10-12%. И сразу стал расти рынок терминалов".

Доход в терминальном бизнесе формируется из двух источников. Во-первых, это комиссия с платежа за услуги связи — она назначается владельцем терминала, в среднем около 4%. Во-вторых, это вознаграждение от оператора сотовой связи за прием платежа — примерно 1,5%. Кстати, в 2000 году сотовые операторы снизили этот тариф, до того он составлял 4,5%.

Из расходов самый чувствительный — аренда места под терминал. Ставка может очень сильно колебаться в зависимости от того, где находится место, и от отношений с арендодателем. Расценки колеблются в диапазоне $200-1200 за терминал в месяц.

Юрий Мальцев: Работа в "белой" схеме сейчас практически не дает прибыли. Нелегальные игроки задрали арендные ставки — аренда места под один терминал доходит до нескольких тысяч долларов. Очевидно, что у владельцев терминалов есть еще какой-то источник дохода, иначе они бы не смогли работать.

По мысли Юрия Мальцева, новые требования закона должны остановить желающих отмывать деньги, ведь теперь игрок на терминальном рынке будет рисковать не своей фирмой, создание которой стоит 10 тыс. руб., а банком — чтобы получить лицензию на его открытие, нужно не менее {euro}5 млн. Еще Мальцев говорит, что он не борец с незаконными денежными операциями, а просто добивается равных конкурентных условий для всех участников рынка. Именно поэтому он обвиняет конкурентов в нелегальной деятельности.

"Очень трудно доказать, что ты не верблюд, когда тебя обвиняют во всех смертных грехах,— жалуется гендиректор крупнейшей отечественной платежной системы ОСМП Владимир Лопатин.— Тем более когда обвинения абсолютно безосновательны".

Мария Панферова, заместитель председателя правления банка "Русский инвестиционный клуб": Совершенно непонятно, почему обвинения в отмывке денег адресованы именно терминалам. Ведь у терминалов столько же возможностей отмывать, сколько у всего розничного рынка, где потребитель платит наличными,— тогда и эти операции логично приравнивать к банковским.

Андрей Емелин, исполнительный вице-президент Ассоциации российских банков: По объему незаконных операций на рынке моментальных платежей единых данных нет — только разноречивые оценки участников рынка. Тем не менее этот бизнес не более криминальный, чем какой-то другой, и с черным налом здесь бороться не сложнее, чем в других сегментах рынка. Собственно, закон о противодействии отмыванию уже давно действует, необходимо лишь учитывать специфику данного вида операций. Так что для нас цель изменений на рынке моментальных платежей — не столько бороться с криминалом (это дело правоохранительных органов), сколько выстроить работающую модель бизнеса.

70% терминального бизнеса контролируется сейчас тремя крупнейшими игроками — ОСМП, E-port и "Киберплатом". Все они действуют по агентской схеме, то есть заключают договоры с независимыми владельцами терминалов. С банками эта тройка тоже сотрудничает, однако, чтобы соответствовать новым требованиям ЦБ, ей придется в корне изменить схему работы.

Борис Ким, председатель комитета по платежным системам и банковским инструментам Национальной ассоциации участников электронной торговли (НАУЭТ): Если ничего не изменится, в ноябре, когда вступят в силу указания ЦБ, возможен кризис на рынке платежных систем. Во-первых, есть трудности чисто технические — перезаключить тысячи договоров за три месяца почти нереально. Во-вторых, уменьшится сеть приема платежей, так как индивидуальные предприниматели потеряют право их принимать — а у них до 40% всех терминалов. В-третьих, произойдет удорожание услуги для потребителя — примерно на 1%, так как в систему встраивается еще один посредник — банк. В итоге непонятно, кому это нужно, так как с криминалом бороться это не поможет, а ударит только по потребителю.

Владимир Лопатин: В принципе мы не против того, что платежная система должна сотрудничать с банком. Но в том виде, в каком это предлагается ЦБ сейчас, система просто остановится, настанет кризис. Нас, например, техническое осуществление требований ЦБ отбросит на два года назад. И многих других тоже. В Москве около 35 тыс. терминалов, из них по новой схеме легально смогут работать только 1000.

Лакомый кусок
Рынок моментальных платежей — один из самых быстрорастущих, и он может расти еще долго. Во-первых, не исчерпан ресурс мобильных платежей. Во-вторых, до сих пор 35% платежей через терминалы осуществляется в Москве, так что регионам есть куда двигаться. В-третьих, и это самое важное, терминалы могут принимать практически любые платежи, например за услуги ЖКХ. Сюда же можно отнести штрафы ГИБДД, погашение кредитов.

Владимир Лопатин: Возможности роста только по мобильной связи — в два раза. Если прибавится огромный рынок ЖКХ — это будет еще столько же, сколько и за сотовые телефоны. Конечно, приучить людей платить через терминалы за что-то, кроме мобильных телефонов, будет нелегко. Я думаю, это дело ближайших пяти лет. Ну а за три ближайших года бизнес может вырасти втрое.

Кстати, этим летом правительство Москвы объявило, что намерено устанавливать в подъездах терминалы оплаты. Планируется, что население не выходя из дома и без очередей сможет оплачивать коммунальные услуги, детские сады и прочее.

При этом на данный момент у терминалов моментальной оплаты практически нет серьезных конкурентов. Это можно понять на примере платежей за услуги мобильной связи: карты моментальной оплаты и платежи на кассах в магазинах гораздо менее удобны и для тех, кто платит, и для тех, кто принимает платеж. Поэтому терминалы вполне логично перетянут к себе платежи, которые сейчас осуществляются в основном в банках и сопряжены там с большими очередями.

Владимир Лопатин: Ограничений для развития бизнеса практически нет. Кроме тех, которые навязываются извне.

Существуют, правда, некоторые законодательные рогатки, мешающие росту списка платежей, за которые можно принимать деньги в терминалах.

К примеру, идентификация плательщика. По федеральному закону о противодействии отмыванию доходов анонимные платежи возможны, только если это расчеты с бюджетными организациями, оплата жилья и связи. При этом сумма платежа не должна превышать 30 тыс. руб. Во всех остальных случаях, а сюда относится и погашение кредитов, необходимо, чтобы плательщик идентифицировался, то есть чтобы было известно его имя и паспортные реквизиты. С точки зрения терминальщиков, такая ситуация представляет проблему — человек не захочет вводить в аппарат так много данных.

Борис Ким: Вот здесь есть реальное поле для деятельности законодателей. Почему бы, например, не разрешить все платежи проводить анонимно, ограничив сумму одного платежа пятью тысячами рублей?

Тем не менее пока рынок гораздо больше волнуют надвигающиеся ноябрьские изменения. О том, как может разрешиться конфликт, "Деньгам" рассказал Андрей Емелин: У нас давно сформировался рынок моментальных платежей, он функционирует по сложившимся правилам. И изначально предполагалось не разрушать эту систему, а усовершенствовать и ввести в правовое поле. Поэтому столько времени было потрачено, чтобы разработать приемлемую для всех участников рынка законодательную базу. На тот момент (принятие поправок к закону о банках и банковской деятельности год назад.— "Деньги") всех все устраивало. К сожалению, некоторые вещи при принятии этого закона все же упустили, отсюда и сегодняшний конфликт, отсюда и жалобы основных операторов. Они опасаются, причем небезосновательно, что работа по новой схеме может всерьез ударить по их бизнесу. К сожалению, каждый раз, когда пытаешься отрегулировать что-то новое, есть опасность вместе с водой выплеснуть ребенка. Тем не менее я думаю, что ситуация обязательно разрешится компромиссом, и крупные операторы сумеют выйти из ситуации. АРБ выступает как активный организатор и участник продолжения диалога с регулятором, Банком России,— мы должны учитывать рыночные потребности, а это возможно только в ходе обсуждения и поиска компромисса. Обвинение, что банки пытаются подмять под себя весь терминальный бизнес, неоправданно. Это было бы так, если бы у нас в системе было пять банков, но ведь в банковской системе существует конкуренция. Практически у всех систем приема платежей есть свои или партнерские банки, так что подмять под себя никто ничего не может. Вопрос весь в том, что те операции, которые являются банковскими, должны осуществляться с участием банков в той или иной форме.

Впрочем, похоже, вопрос о том, что считать банковской операцией, а что нет, переместился из теоретической плоскости в практическую. Сейчас решается, кто будет контролировать довольно крупные денежные потоки. Видимо, именно потому, что это решается законодательными мерами, и появилось столько недовольных.